Человек vs алгоритмы: что может искусственный интеллект

Гибридный интеллект

Также Питер Верхезен обращает внимание на то, что человек всегда осознает последствия своих поступков и может принимать решение, исходя из общественных норм. «Искусственный интеллект — очень полезный инструмент, однако он ни моральный, ни аморальный, так как способен проявлять только когнитивные способности», — поясняет он. В этом и заключается вся природа ИИ: он может только подражать человеку, обучаться на прошлых данных, но делать какие-то логические заключения ему не под силу. «Все этические нормы и социальный выбор должны быть привиты искусственному интеллекту с самого начала, а не становиться результатом порой неправильных размышлений», — говорит Верхезен.

Однако есть сферы, которые хорошо оптимизируются искусственным интеллектом. Например, скоринговые банковские модели и цепочки поставок. В сфере экономики и финансов это бухгалтерские операции, управление доходами и заполнение финансовых отчетов. А вот отдавать развитие бизнеса и аудит в сети искусственного интеллекта, по словам Питера Верхезена, точно не стоит.

Очень многие сторонники искусственного интеллекта отмечают, что ИИ объективен и принимает решения без предвзятости. Питер Верхезен опровергает эту теорию: он обратил внимание, что сейчас фирмы создают свои собственные машины, при этом их код является конфиденциальной информацией. «Сегодняшние алгоритмы в основном непрозрачны и являются собственностью компании, — говорит он, — мы не знаем, как принимаются решения, и владеем только асимметричным доступом к данным». Любой фирме, согласно теории экономики, нужно максимизировать свой доход, значит, машина, построенная компанией, уже далеко не объективна, отмечает профессор.

В качестве эксперимента я около двух лет я везде носила на шее миниатюрную фотокамеру, которая была запрограммирована делать снимки. Что именно снимать – камера «решала» сама. В результате у меня оказалось огромное количество фотографий – людей, мест, предметов. Пересматривать эти фото – как проживать жизнь заново. Это еще одна из особенностей нового времени – вам предлагают пережить свою жизнь (а иногда и не только свою) сколь угодно много раз. Это уже стало товаром на рынке. Например, Google недавно выпустил свою умную камеру Google Clips (похожую на ту, что носила я), которую компания позиционирует как средство запечатлеть важные моменты жизни близких, когда вас нет рядом. Например, первые шаги ребенка. С одной стороны, это действительно помогает оставаться на связи, но с другой – вы все время должны быть начеку, все время готовы к тому, что вас снимают. Звучит как претензия на ваше личное пространство? Как ни странно, когда я ходила с камерой, которая записывала все, что я вижу, никто не попросил меня прекратить или не снимать его. Я всегда объясняла людям, что я делаю, особенно если появлялась в публичных местах, например, если читала лекции. Людям было интересно, многие даже специально позировали.

Сегодня в информационном пространстве доминируют (и борются) два противоположных мнения об искусственном интеллекте (ИИ). Одни считают, что это панацея — придут машины, начнут работать за нас, а мы будем за ними наблюдать и заниматься более полезными и приятными делами. Другие, наоборот, видят в искусственном интеллекте величайшую угрозу нашего времени. Мне кажется, и те, и другие задают не те вопросы. По-моему, надо думать не о том, как научить искусственный интеллект делать то же самое, что умеем делать мы (или предотвратить это). Важно создать условия, чтобы человек и искусственный интеллект работали вместе и создавали что-то принципиально новое.

— Искусственный интеллект бывает разный. Есть так называемый классический, созданный по технологиям, которые придумали в прошлом веке. Есть современные глубокие нейросети, созданные по образу и подобию человеческого мозга. По мере усложнения, увеличения числа нейронов и связей между ними идет эволюция нейросетей. И если раньше мы знали, как они «думают», то чем дальше, тем меньше способны понять их «мыслительный процесс», — рассказывает руководитель центра разработок технологий искусственного интеллекта «Газпром нефти» Алексей Шпильман.

Существует мнение, что только у нас, людей, есть душа, которая способна на созидание. Я не большой сторонник концепции души ни в религиозном, ни в гегелианском смысле (то есть души как единой движущей силы мира). Но я точно знаю, что в отличие от стройных искусственных алгоритмов люди склонны привносить долю хаоса. То есть мы здорово умеем нарушать правила. Иногда это результат нашей глупости, иногда – любопытства. Но в результате получается та пустота, которую надо заполнить – зачастую так и рождаются новые идеи и технологии. На фото: Джоанна Зелинска. Фото: Ann Veronica Janssens

Специалисты центра разработок технологий искусственного интеллекта «Газпром нефти» рассказали об особенностях искусственного интеллекта, который построен по принципам естественного. Нейросети напоминают мозг человека без сложных деталей — например, гипофиза или мозжечка. Об этом сообщается в онлайн-журнале «Энергия+».

Человек приносит хаос

Молодое поколение — например, мои студенты — не воспринимает эти технологии как нечто из ряда вон выходящее и не считает технологии распознавания лиц или чат-ботов тем самым искусственным интеллектом, который несет потенциальную угрозу. Они как молодые рыбы в одной притче. Плывут две молодые рыбы, навстречу им рыба постарше. «Как сегодня водичка?» — приветствует их старая рыба. – «Какая водичка?» — удивленно переглядываются молодые. Сейчас будет интересно проследить за обсуждением разных специалистов: писателей, философов, которые смогут посмотреть на систему снаружи и понять, что же такое вода, то есть цифровая реальность, в которой мы живем.

Кроме того, эксперты отмечают, что компьютеры умеют видеть сны. Ими разработчики называют образы, которые всплывают в искусственном уме в процессе решения задачи и, по человеческим меркам, не связаны с ее выполнением напрямую. Существует даже специальная нейросеть, которая учит другие видеть сны. Кроме того, уже появляются психотерапевты для нейросетей: при обучении ИИ наставники объясняют, в чем тот неправ. Заводить «детей» нейронки тоже могут: разные ИИ скрещивают под контролем человека, чтобы получить новую нейронку с лучшими чертами «родителей».

Произведение искусства никогда не имеет ценности само по себе – оно всегда ценно потому, что его создали в определенной культурной среде. Поэтому мне не нравятся такие эксперименты, когда нейронную сеть обучают рисовать в манере Ван Гога или Пикассо, или писать музыку в стиле мастеров барокко, а потом спрашивают у экспертов, подлинное это произведение или нет. Роль искусственного интеллекта в искусстве – создавать новые связи и ставить новые вопросы.

«Самое главное разграничение между человеком и машиной — восприятие мира и создание причинно-следственных связей», — утверждает профессор Питер Верхезен. Например, ребенок в возрасте от года до шести лет активно задает вопрос «почему?». Развивая свои нейронные связи, он не только формирует собственное мировоззрение и расширяет кругозор, но и осознает, как все взаимосвязано.

— Эволюционируя, ИИ может сильно опередить человеческий мозг в плане скорости и объема памяти. Его не будут сдерживать биологические ограничения. Меня это не пугает: мы же не соревнуемся в скорости с автомобилем или самолетом — они просто делают жизнь удобнее. Так и с нейросетями: они лишь одна из полезных технологий, — отмечает Шпильман.

В отличие от людей, нейросети не умеют лениться, также их не нужно мотивировать званием отличника, карьерными перспективами или большой зарплатой. Искусственный интеллект готов учиться круглосуточно. Также есть возможности наделить нейронку любопытством — позволить ей выходить за пределы шаблонов при решении задач.

Зачем искусству ИИ

Людей и машины часто противопоставляют, потому что человек действует по своей воле, а для робота существуют четкие программы. Но, если присмотреться, оказывается, что и действия людей во многом алгоритмизированы. Однажды я наблюдала за работой суда присяжных, и это очень яркий пример такого алгоритма: все участники следуют жесткой процедуре. Более того, когда присяжные приводят аргументы, они всегда используют стандартные клише из одного набора. Ни о какой креативности там говорить не приходится. Так же выглядят и некоторые литературные произведения (в основном детективы и любовные романы): возникает ощущение, что многие из них написаны роботами. Сюжеты следуют по одной и той же дуге, герои похожи, развязка тоже одинаковая.

Для машины все иначе. «В байесовском мышлении (речь идет об использовании прошлых знаний для более точного предсказания будущих событий, которое лежит в основе машинного обучения. — Ред.) существует только возможность корреляции: используемые данные необязательно требуют теоретического понимания, машине достаточно найти корреляцию, которая просто функционирует», — поясняет профессор.

Искусственный интеллект (ИИ) внедряется повсеместно, забирает на себя часть рутинных операций, оптимизирует процессы, решает сложные задачи. Однако машинный ум пока не может ответить на вопросы «зачем?» или «почему?» и именно поэтому уступает человеку. Люди способны быть творческими, изобретательными и нестандартно мыслить, а машина — нет. Своим взглядом на развитие искусственного интеллекта поделился профессор Университета Антверпена Питер Верхезен, выступая на XXIV Ясинской (Апрельской) международной научной конференции с докладом «Почему ИИ может сделать нас умнее, но не мудрее?».

В конечном итоге решения всегда принимает человек, особенно в социальных явлениях — там, где можно быть субъективным, предвзятым и использовать только нужную информацию. «Люди действительно способны заботиться, любить и быть творческими и изобретательными даже в неоднозначных и волатильных ситуациях, тогда как бездушный искусственный интеллект может только предсказывать», — подытожил он.